Поиск по сайту
Locations of visitors to this page
Cайты-друзья

Клад Кригера


22 сентября 2009 г. на территории Кингисеппского района был найден клад. По словам владельца клада, нашёл он его случайно при проведении мелиоративных работ на своем участке. Лопата стукнула о железо. Выкопав яму, Кригер Владимир Николаевич (так зовут владельца клада), увидел котел с ручкой.

Стряхнул землю, перевернул котел и увидел большое количество раковин каури, монет, бисера. Две недели, Владимир Николаевич пытался понять, что же он нашёл и представляет ли его находка какую-либо ценность. В итоге, решил принести клад в Краеведческий музей г. Кингисеппа. Все обращают внимание на мистическое совпадение чисел. 13 октября 2008 года водь признана коренным народом Ленинградской области. 13 октября 2009 года клад поступает в фонды Краеведческого музея. 13 ноября 2009 г. состоялась конференция, на которой клад был представлен на всеобщее обозрение .

В бронзовый котёл были сложены наиболее значимые детали водского народного костюма: передник, каттериды, шапочка девушки-невесты, пояс, подвески-кисточки и височные кольца, нагрудные украшения.
Клад был заранее осмотрен группой специалистов, среди которых были археологи: Хвощинская Н.В., Конькова О.И., этнограф Королькова Л.В., археолог Шмелёв. И на конференции они представили свои выводы о ценности и значимости найденных вещей. Хвощинская Н.В. не смогла принять участие в конференции и прислала свое письменное заключение.

Вывод 1.

Сохранившиеся детали водского костюма относятся к 17 веку. Время определили по шведским жетонам, подвешенным к бисерным полоскам на каттеридах и переднике. До сих пор мы знали водский костюм конца 18-века (по описанию Ф.Туманского). Таким образом, время изготовления костюма удревнилось по меньшей мере на 100 лет. Следует добавить, что височные кольца могут датироваться концом 13 века.

Бубенчики (один), подобные представленному в кладе изготовлялись, согласно новгородской датировке с 13-го века, мелкие прорезные – не датируются, зелёные бусы –изготовлялись с 12 столетия до 17-18 века, оловянные бляшки-с 11 до 14 века, многодырчатые свинцовые накладки - не известны по новгородским раскопкам, раковины каури( по раскопкам ижорского плато) массово распространялись уже в 14-15 столетии. Сам бронзовый котёл отнесен к 16-17 столетию.

Один экземпляр такого котла находится в г. Турку в Финляндии. Отмечено так же высокое качество вытканного полотна, причем используется, как две нитченки, так и четыре. Синее сукно - валяное. В окраске тканей используются, как покупные краски, так и природные (например, кора ольхи). При плетении поясов используются разные техники (плетение на дощечках и на вилке). Обратите внимание, как оригинально оформлены концы пояса ( vüö ). Более точные и конкретные выводы будут опубликованы специалистами позднее.


Вывод 2.

Мы получили все детали костюма, о которых до сих пор не было четкого представления.

Вывод 3 .

 Аналогов водского передника из клада Кригера нет ни в одном музее мира.

Конькова О.И. сделала вывод о том, что это костюм старшего возраста женщины родившей ребёнка. Был представлен аналогичный костюм конца 18-го века, изготовленный группой мастериц под её руководством. И было приятным сюрпризом на конференции, когда молодой парень Никита Дьячков, имеющий водские корни в д. Краколье вышел и сильным красивым голосом запел водскую древнюю руну о сотворении мира. Мы понимали всё до последнего слова, и так кстати была эта прекрасная водская песня! Повеяло какой-то первозданной чистотой, красотой нарождающегося мира, который мы так любим и который сегодня не узнаём.

Действительно, у води существовало чёткое разделение костюмов по возрастам: костюм девушки-невесты (tütto -? ), костюм молодки (noorikko) , который она носит два года после свадьбы, костюм третьего возраста (naizikko) , который носит женщина в течении 10-15 лет и костюм старухи (vana baba) на весь последующий период до смерти. Достаточно точно костюм описан в книге Э. Ё пик «О води и ижорах в конце 18 века», издательство «Валгус», Таллинн, 1970 год. В основе книги лежит рукопись с этнографическими и лингвистическими материалами Петербургской губернии писателя и историка Ф.Туманского с приложением карт и комментариями. Редактор А. Виирес. Впервые в послешведский период, Туманский правильно записывает самоназвание води, указывает территорию проживания води в конце 18 века, описывает некоторые обычаи, верования, и т.д. Рассказывая о костюме, мы неоднократно будем обращаться к этому бесценному труду.

« Различая себя от прочих народов именуются вадделазит, т.е. старожилы и ещё ныне старики их утверждают ( так они мне необинуясь говорили), что земля от Финского залива до Чудского озера была собственностью их предков» Ф.Туманский. (стр. 54)

Лучше всего сохранился передник – põlvilinna . Прямой перевод на русский язык – наколенник. Вот как его описывает Ф.Туманский: «Под низом чессараттита или под передником от пояса висит поелвилинна или суконной же синий широкий передник, ушитой четырью рядами бисеров с монетами и два ряда , вышитые медными кольцами маленькими наподобие снурков. Один ряд с вершок шириною и под оным тоже монеты; а другой ряд с колокольчиками большими; низ же вершка на три ширины убран разными взорами и медными кольцами.» Такой передник носила ноорикко два года после свадьбы. Особенно охранялось вынашивание первого ребёнка. По поводу третьего возраста Туманский говорит довольно решительно: « имеет так же и поелвилинна простой суконный синий, но не смеет на оном иметь ни бисеров, ни колокольчиков, ни камней ». Костюм 3-го возраста в целом проще по убранству, например, отсутствуют богатые отделки у кистей рук и на плечах: ihassud ja ihapirad .

Что касается кусочка шапочки , то, возможно это действительно pääste –старинный праздничный головной убор, который женщина одевала через два года после свадьбы т.е. 3-его возраста. Его отличие от paikas 2-го возраста, которая « вышитая и выстроченныя на холсте самом чистом белом » состоит в том, что пяястэ шьётся из красного сукна и полностью покрывается жёлтым бисером. На пайкас же только « на самой верхушке шапки наподобие цветка пришиты бисеры и змеиные головы».


К сожалению, каттериды ( karu katterid) или «медвежьи покрывала» сохранились недостаточно хорошо, но все детали узнаваемы. Это набедренные подвески, украшенные рядами бисерных полосок с жетонами-аналогами денег. Туманский по этому поводу писал : "катриды… ткутся нарочно из красной шерсти с разноцветными полосками; на оной пять рядов…; первой унизан бисерами и обведён белыми кораллами, второй из жёлтых бисеров вниз с выемками или гирляндами и унизаны: нижний край разною монетою, таков же точно третий, четвёртый и пятый ряды, шестой или последний край, т.е. обруб, в вершок шириною состоит из медных, самых мелких колец разным взором сложены,х наподобие снурков, а затее, висящие по желанию и вкусу монеты, делают заключение".  Этнографически  они хорошо исследованы и описаны. Жаль, что на русском языке, кроме рукописи Туманского, опубликованных работ нет. Про монеты Туманский пишет: « вовместо золотой и серебряной монеты беднейшия употребляют пуговицы и фенинги» и добавляет: « Вся таковая одежда девки стоит недёшево, смотря по драгоценности камней и бисеров и колличеству золота и серебра».

Костюм явно не самой богатой водской семьи и всё-же. Время шведских войн. И в опасную минуту, как самое ценное, кто-то из семьи бережно прячет его в землю. Был задан вопрос: «Почему?». Ответ правильный: «Вы же бережёте то, что достаётся Вам в наследство от родителей, от бабушек, дедушек, потому что это память. Материальная ценность. Семейная. Магическая». Присоединяюсь к ответу Ольги Игоревны и хочу добавить. Костюм несёт информацию. Это как письмо, полученное из прошлого. Надо ли говорить, какой подарок получили ваддя! Прочитать его не трудно, несмотря на «затёртость» некоторых мест. А сопоставив с другими «рукописями», оставшимися знаниями и с применением сохранённого водского языка открывается неповторимая действительно великая культура древнего народа.

В зале сидели представители этого народа, скромно, достойно. Как объяснить всем нам русским, что дело совсем не в том, сколько представителей данного народа сегодня осталось; один или миллионы. Дело в том, хотим ли мы, как преемники мудрости и величия коренных народов знать о их истории и культуре, а значит и своей собственной. Напомню слова графа Бобринского, сказанного в Археологическом обществе в 1892 году.

«Если бы меня спросили, что происходило в Новгородских пятинах, как вообще жили люди вне городов, я начертал бы мрачную картину нищего племени, полудикарей, укутанных в звериные шкуры и укрывавшихся в лесу. Ель, сосна, да мох седой. Сегодня на тот же вопрос я дам иной ответ. Я знаю оседлое племя, обитающее в многочисленных деревнях, знакомое с удобствами жизни. Я опишу мужчин, вооружённых отлично коваными, иногда изящными орудиями: мечами, секирами, кинжалами. Женщины одеваются богато, изукрашаются серебряными и медными безделушками, серьгами, ожерельями. В руках их обращаются различные орудия домашнего быта, очевидные признаки культуры. Многочисленные монеты, которыми блещут их ожерелья, свидетельствуют о торговых сношениях с далёкими государствами Европы. К числу археологов, истративших много личного труда на дело разъяснения первых страниц истории северной России, принадлежит почивший сочлен наш Лев Константинович Ивановский». Прошло более 100 лет, но мало что изменилось в сознании общества, относительно коренных народов Севера. У русского человека сформировался какой-то отстранённый менталитет, будто он пришёл с неведомой планеты с суперцивилизацией и на протяжении истории, выполнял роль благодетеля, неся знания и прогресс всем диким и отсталым племенам, населяющим некогда пространства будущей Руси. И как далеко мы зашли в изучении истории, что не можем различить понятия «русский» и «славянин» и не можем объяснить, почему мы, единственный народ в мире, который называется именем прилагательным? Вопросов много. Давайте искать ответы. Тем более, что сама Земля нам в этом помогает.

Т.Ефимова, ноябрь 2009